Друзья сайта

Газета № 37 (647)     20 октября 2009 года

Детство и юность СОСО

В мае 1874 года в православной церкви грузинского уездного городка Гори обвенчались 24-летний Виссарион Джугашвили и 16-летняя Екатерина Геладзе.

Из путевых записок Алексея Пешкова (М.Горького): 9 «… Городок в устье куры… Посреди – высокий холм. На холме крепость. На всем колорит какой-то дикой оригинальности: знойное небо, буйные шумные воды Куры, неподалеку горы, в них пещерный город и еще дальше горы Главного хребта, осыпанные нетающим снегом. Гори – по-грузински «холм… Семь армяно-григорианских храмов и шесть православных. Своя церковь у католиков. Три начальных училища – городское, духовное православное и духовное армянское, женская начальная школа и женская прогимназия, учительская семинария…»

В начале 1875 года у молодоженов родился сын, нареченный Михаилом и проживший всего… неделю. Чуть дольше – шесть месяцев – прожил родившийся в декабре 1876 года второй сын - Георгий. Когда 6(18) декабря 1878 года родился третий сын – Иосиф, Одиннадцать дней спустя Екатерина позвала в крестные не Якова Эгнатошвили («Ты, конечно, человек очень добрый, но рука у тебя тяжелая»), а Михаила Цихитатрашвили. Младенец тут же заболел тифом, но… выжил. Вокруг расхождений в дате рождения Иосифа Джугашвили по записи в метрической книге Успенского СОБРа в Гори и в официальных (с 1918 года) документах расплодилась уйма всяческих, в том числе нумерологических, версий, откровенно сфабрикованных домыслов. Я на стороне тех, кто считает, что всё было гораздо проще. С 1901 года и до самой Октябрьской революции 1917 года Сталин, находясь на нелегальном положении, «жил» по поддельным (фальшивым) паспортам, «автор» одного из которых в графе «Дата рождения» ошибочно указал 9(21) декабря 1879 года. И эта «дата» пошла гулять в полицейских и прочих документах. Когда же на ошибку обратили внимание, исправлять ее, как посчитал и сам Сталин, было уже поздно.

Потом было детство, как у всех детей простолюдинов. Ниже и далее приведены воспоминания ровесников Сосо, его товарищей по детским увлечениям, учебе.

Церадзе: «…Сосо не ходил, а бежал. За что мы его прозвали «геза» (идущий прямо).

Любимой его игрой был «криви» - коллективный ребячий бокс. Были две команды боксеров. С верхнего Гори и с нижнего. Лупили друг друга беспощадно, и маленький Сосо был одним из самых ловких драчунов. Но верх чаще брали более упитанные, а потому и сильные дети из нижнего города…»

Глурджидзе: «…Сосо, Петя Капанадзе и я не просто играли, а объединились в «Три мушкетера». Д`Артаньян – Сосо…»

Иремашвили: «…Сосо был хорошим другом для тех, кто подчинялся его властной воле».

…В 1888 году Сосо сразу взяли в старший подготовительный класс Гориийского духовного училища.

Гогличидзе: «…Одет был Сосо не богато, но все на нем было чисто и аккуратно…»

Гогохия: «…Для Сосо достаточно было объяснения учителя, которое прочно оставалось в его памяти».

Могулия: «…С самого начала Сосо аккуратно посещал все богослужения, пел в церковном хоре. Не только сам выполнял религиозные обряды, но и нам всегда напоминал об их соблюдении…»

Первый класс Сосо закончил по первому разряду - по всем предметам, кроме латинского и греческого языков, пятерки. Но тут в Гори нагрянул отец. Выговорив жене: «Ты хочешь, чтобы мой сын стал митрополитом? Ты никогда не доживешь до этого. Я – сапожник и мой сын тоже должен стать сапожником» насильно увез сын в Тифлис, где пристроил мальчика на обувную фабрику. Там Сосо, по словам очевидцев, «помогал рабочим, мотал нитки, прислуживал старшим». Но прислуживал недолго. В Тифлис приехала мать, и увезла сына опять в Гори и сама привела его за руку во второй класс училища.

Гогличидзе: «…В училище учительствовали сильные преподаватели. Все занятия велись на грузинском языке. И читали мы преимущественно грузинских писателей – «Сурамскую крепость» Чонкадзе, Илью Чавчавадзе, Церетели, Рафаэля Эристави…»

Иремашвили: «…Одним из любимых произведений была поэма «Витязь в тигровой шкуре» Шота Руставели, в которой трое друзей-витязей вызволяют прекрасную девушку из заточения в крепости и спасают от принудительного замужества… Сосо так увлекся «Витязем…», что прилежно срисовал портрет Руставели…». Но самое яркое впечатление оставил «Отцеубийца» Казбеги.

Имерашвили: «…После того, как Сосо прочел «Отцеубийцу», ее герой Коба овладел Сосо настолько, что он настаивал, чтобы мы и его называли Кобой. И когда мы его так звали, лицо Сосо сияло от гордости и радости…».

Гогличидзе: «…Вскоре поступил приказ о незамедлительной русификации всего учебного процесса с широким включением в него русской литературы…»

Капанидзе: «…Мы восторженно любили произведения Пушкина и Лермонтова. Особенно посвященные Кавказу - «Мцыри», «Кавказский пленник», «Обвал», «Кавказ»… Гоголя любили читать вслух…»

(Окончание на стр. 3)

(Со стр. 1)

Иремашвили: «…В летние каникулы Сосо охотно пел в деревенской церкви…»

Сулиашвили: «…Во время церковного поста «Покаянную молитву» пели трое мальчиков. Одним из них всегда был Сосо. Вечернее богослужение… Все трое, облаченные в стихари, стоя на коленях, распевают молитву. Открыты золотые царские врата, воздел руки священник – и мы, исполненные неземного восторга и павшие ниц…».

Глурджидзе: «…Когда нам было по тринадцать лет, Сосо однажды сказал мне:

- Знаешь, нас обманывают, бога не существует.

От этих слов я растерялся, а Сосо продолжал:

- Есть книга, из которой видно, что разговоры о боге – пустая болтовня.

- Какая книга? – спросил я.

- Дарвина. Обязательно прочти.

И Сосо дал мне эту книгу…»

Из аттестата

«Воспитанник Горийского духовного училища Джугашвили Иосиф поступил в сентябре 1889 года в первый класс училища и при отличном поведении (5) показал успехи:

По Священной истории Ветхого завета (5)

По Священной истории Нового завета (5)

По Православному Катехизису (5)

Изъяснению богослужения

с церковным уставом (5)

Русскому с церковнославянским (5)

Языкам

греческому (4) очень хорошо

грузинскому (5) отлично

Арифметике (4) очень хорошо

Географии (5)

Чистописанию (5)

Церковному пению

русскому (5)

грузинскому (5)

греческому (4) очень хорошо

Иосифу Джугашвили вручили свидетельство с отличием, что среди детей бедняков было редким исключением. Хотя в Гори имелась учительская семинария. Да и переехавший в Тифлисскую учительскую семинарию уговаривал мать Иосифа отдать туда же с ним и сына, Екатерина была непреклонна: мой сын посвятит себя Богу, а потому путь ему только в Тифлисскую православную семинарию, где готовят священников. Мать не знала того, о чем уже рассказали старший (на 3 года) друг Ладо Кецховели и Михаил Давиташвили. В 1893 году Тифлисскую семинарию потрясла недельная забастовка семинаристов с требованиями прекратить обыски и слежку, уволить некоторых наиболее реакционных преподавателей, улучшить питание, расширить преподавание светских дисциплин и права поступать после семинарии в университеты… Со «смутьянами» обошлись жестоко: 87 из них отчислили из семинарии с «волчьим» билетом, а 23 (в числе которых был и Ладо Кецховели) и с выселением из Тифлиса. Порядки в семинарии стали еще жестче и суровее. В 7 утра подъем, утренняя молитва, чай; до 2-х дня - классные занятия; в 3 часа дня - обед; через два часа - перекличка, после которой запрещалось выходить на улицу, вечерняя молитва; в 8 вечера - чай и два часа самостоятельной (под надзором) подготовки к урокам, после чего в 10 часов – отбой. Но в учебной программе к основам богословия, гомилетике (искусство церковных проповедей), литургике, дидактике, церковно-славянскому пению добавились словесность, гражданская история, математика, физика, логика, психология.

Даже с отличным аттестатом Сосо приняли с условием, что семья будет наполовину оплачивать его учебу и содержание. Только год спустя, после многочисленных ходатайств матери к экзарху и за примерные достижения в учебе Иосифа Джугашвили определили на полный государственный кошт.

Из беседы И.В.Сталина с немецким писателем Эмилем Людвигом в декабре 1931 года:

Людвиг: - Что вас толкнуло на оппозиционность?

Сталин : - … православная духовная семинария, где я учился. Из протеста против издевательского режима и иезуитских методов, которые имелись в семинарии, я готов был стать и действительно стал революционером, сторонником марксизма, как действительно революционного учения.

Людвиг: - Но разве Вы не признаете положительных качеств иезуитов?

Сталин : - Да, у них есть систематичность, настойчивость в работе для осуществления дурных целей. Но основной их метод – это слежка, шпионаж, залезание в душу, издевательство – что может быть в этом положительного? Например, слежка в пансионате: в 9 часов звонок к чаю, уходим в столовую, а когда возвращаемся к себе в комнаты, оказывается, что уже за это время обыскали и перепотрошили все наши вещевые ящики… Что может быть в этом положительного?

Гогличидзе: «…Отлучаясь в город, Сосо зачастил в один из букинистических магазинов. Брал книгу и, якобы ее рассматривая, на самом деле страница за страницей читал. Когда эту его уловку разоблачили, ему запретили вход в магазин…»

Иремашвили: «…В разговоре с продавцом Сосо показал ему свой рисунок Руставели, но на предложение «продать» Сосо ответил отказом и предложил портрет… «просто так». И получил ответный дар – две книги по выбору Сосо. И вдобавок стал давать книги напрокат - 10 копеек за сутки. И тут же Сосо придумал, как… «тиражировать» книги. Клал принесенную книгу раскрытой на середину стола. Мы поочередно садились по обе стороны и переписывали, один – правые, другой - левые страницы. Потом рукописные страницы поочередно тщательно сшивали в «том». И так «навострились», что толстую книгу переписывали за в три «присеста», что было вдесятеро дешевле, чем покупать.

Из «Кондуитного журнала»

Тифлисской духовной семинарии

Ноябрь 1896 года:

«Джугашвили, оказалось, имеет абонементный листок из «Дешевой библиотеки, книгами которой он пользуется. Сегодня я конфисковал у него соч. В.Гюго «Труженики моря», где и нашел названный лист. Пом. инсп. С.Мурахрвский»

Надпись на донесении: «Наказать продолжительным карцером. Мною был уже предупрежден по поводу посторонней книги «Девяносто третий год» В.Гюго Инспектор семинарии иеромонах Гермоген »

( Из книги В.Гюго «Девяносто третий год» : «…Он был праведник и считал себя непогрешимым. Никто ни разу не видел, чтобы взор его увлажнили слезы. Вершина добродетели, недоступная и леденящая. Он был справедлив и страшен в своей справедливости. Для священника в революции нет середины. Превратности революции могут привлечь к себе священника лишь из самых низких либо из самых высоких побуждений: он или гнусен или велик. Симурдэн был велик, но это величие замкнулось в себе; ютилось в недосягаемых кручах, в негостеприимно мертвенных сферах: величие, окруженное безднами. Иные горные вершины бывают так зловеще чисты…»

Гогличидзе: «…Прочитав «Отцы и дети» Тургенева, Сосо поставил под сомнение вопрос, насколько можно верить авторитету известных лиц, должны ли мы без критики принимать взгляды того или иного ученого. И по этому поводу среди нас были большие споры… Во время дискуссий семинаристов Сосо упорно настаивал на собственной правоте…»

…Тогда же Сосо «рискнул» показать свои юношеские стихи в редакцию литературной газеты «Иверия». И ее главный редактор широко известный не только в Грузии Илья Чавчавадзе сразу выбрал пять стихотворений для публикации.

Иремашвили: « Тайно, на занятиях, на молитве и во время богослужения мы читали «свои» книги. Библия лежала открытой на столе, а на коленях мы держали Дарвина, Маркса, Плеханова…»

Э.Людвиг (в беседе с И.В.Сталиным: - Масарик (В 1918-1935 гг. Президент Чехословакии – ГШ.) мне заявил, что осознал себя социалистом уже с 6-летнего возраста. Что и когда сделало Вас социалистом?

Сталин: - Я не могу утверждать, что у меня уже с 6 лет была тяга к социализму. И даже не с 10 или с 12 лет. В революционное движение я вступил…, когда связался с подпольными группами русских марксистов, проживавших тогда в Закавказье. Эти группы имели на меня большое влияние и привили мне вкус к подпольной марксистской литературе…

Иремашвили: - Как-то вечером я и Джугашвили тайком выскользнули из семинарии и отправились в дом рабочих Главных тифлисских железнодорожных мастерских на собрание социал-демократической организации. Совершивший побег революционер в черной рубашке с красным галстуком, с запавшими горящими голубыми глазами на худом бледном лице, несколько часов безраздельно владел всеобщим вниманием…

Из «Кондуитного журнала»

Март 1897 года:

«В 11 ч. мною отобрана у Джугашвили Иосифа книга «Литературное развитие народных рас» Летурно, взятая им из «Дешевой библиотеки», в книге оказался и абонементный листок. Читал названную книгу Джугашвили на церковной лестнице. В чтении книг из «Дешевой библиотеки» названный ученик замечается уже в 13 раз. Книга представлена мною о. Инспектору. Пом. инсп. С.Мураховский»

Надпись на донесении: «По распоряжению о. Ректора - продолжительный карцер и строгое предупреждение»

Из Книги записей проступков учащихся Тифлисской православной семинарии за 1898 год: «…В 9 вечера в столовой инспектором была усмотрена группа воспитанников, столпившихся вокруг воспитанника Джугашвили, что-то читавшего им. При приближении инспектора Джугашвили старался скрыть свою записку и при настойчивом требовании решился обнаружить свою запись. Оказалось, что Джугашвили читал посторонние, не одобренные начальством семинарии книги, составлял особые заметки по поводу прочитанных им статей…»

Сагирашвили: «…В Сосо всё чаще проявлялся наружу его своенравный характер…»

Титвинидзе: «…Учитель Илуридзе вызвал Иосифа и спросил: «Сколько верст от Петербурга до Петергофа?» Сосо ответил правильно. Но учитель не согласился. Сосо же настаивал на своем и не уступал. И это так возмутило Илуридзе, что он стал угрожать и требовать извинений. Но Иосиф снова заявил, что он прав. Его поддержали некоторые из учеников, и это еще больше разозлило Илуридзе, он стал кричать, ругаться. Сосо стоял неподвижно, глаза его так и расширились от гнева. Но он так и не уступил…»

Из книги Е.Ярославского «О товарище Сталине»: «…Однажды инспектор семинарии монах Дмитрий после обыска увидел Иосифа Джугашвили за чтением книги и не обратившего на него никакого внимания. Монах громко спросил: «Разве ты не видишь, кто перед тобой?» Иосиф встал, протер глаза и сказал: «Ничего, кроме темного пятна, не вижу».

…В самом начале 1898 года Сильвестр Джибладзе привел Сосо на занятие кружка железнодорожных рабочих. Его не только признали, но и сразу после принятия в марте в Минске Манифеста о создании Российской социал-демократической рабочей партии приняли в Тифлисскую организацию РСДРП. И учеба все больше отходила на второй план, оценки в журнале скатились вниз, а поведение становилось все более дерзким.

Из «Кондуитного журнала»

Декабрь 1898 года:

«Джугашвили Иосиф (V, I) во время совершения членами инспекции обыска у некоторых учеников V класса несколько раз пускался в объяснения с членами инспекции, выражая в своих заявлениях недовольство производившимися время от времени обысками среди учащихся, и заявил при этом, что-де ни в одной семинарии подобных обысков не производится. Ученик Джугашвили вообще непочтителен и груб в обращении с начальствующими лицами, систематически не кланяется одному из преподавателей (С.А.Мураховскому), как последний уже неоднократно заявлял инспекции. Пом. инсп. А. Ржавенский»

Надпись на донесении: «Сделан выговор. Посажен в карцер по распоряжению о. Ректора, на 5 часов. Иеромонах Дмитрий».

Инспектор Дмитрий Абашидзе настойчиво настаивал на исключении Иосифа Джугашвили из семинарии. Ректорат не поддержал: парень-то очень способный, авось одумается… Сказались и ходатайства священника Эгнатошвили.

27 мая 1899 года Иосифа Джугашвили отчислили с пятого курса Тифлисской духовной семинарии « за неявку на экзамены по неизвестной причине ».

Из интервью Екатерины Джугашвили (матери Иосифа) американскому журналисту Г.Кникербокеру в 1935 году: «…Когда он поступил в семинарию, он был здоровым мальчиком. Перенапряжение и чрезмерная работа ослабили его здоровье и доктора сказали мне, что у него может развиться туберкулез. Поэтому я забрала его. Он не хотел оставлять учебу. Но я забрала его. Он был моим единственным сыном».

Лев Троцкий: «…Это звучит маловероятно. Плохое здоровье могла вызвать временный перерыв в занятиях, но не полный разрыв со школой, не отказ матери от столь заманчивой карьеры для сына. В 1899 году Иосифу было уже двадцать лет, он не отличался податливостью, и вряд ли мать легко могла распоряжаться его судьбой. Наконец, по выходе из семинарии Иосиф вовсе не вернулся в Гори, под крыло матери, что в случае болезни было бы наиболее естественно, а остался в Тифлисе без занятия и без средств…»

Из анкеты, заполненной И.В.Сталиным в 1931 году: «Вышиблен из православной духовной семинарии за пропаганду марксизма».

Иремашвили: « …Иосиф покинул семинарию, Унося с собой горькую и жестокую ненависть к школьному начальству, буржуазии и вообще ко всему, что было для него воплощением царского режима, и подаренную нами ему «рукописную» библиотеку…»

Светлана (Дочь И.В.Сталина) : «Семинарский опыт, как я вынесла из разговоров с отцом, внушил ему, что духовные пастыри обманывают свою паству, чтобы крепче держать ее в руках, что они занимаются интригами, лгут и что у них очень много других пороков, но очень мало достоинств…»

…Материнский прием вернувшегося в Гори недоучившегося семинариста был настолько «теплым», что Иосиф все лето пробыл в родительском доме друга Михаила Монаселидзе, а с началом осени вернулся в Тбилиси, где 28 декабря 1899 года по «протекции брата Ладо - Вано Кецховели становится наблюдателем-метеорологом физической обсерватории и еще более активен в организации РСДРП, где все очевиднее становился «раскол поколений». Старшие (Ной Жордания и др.) считали самым главным политическое просвещение рабочих. Молодежь (братья Кецховели, Джибладзе, Иосиф Джугашвили) стояли за сочетание просвещения с активными действиями. Как-то Иосиф заглянул в воскресную школу рабочих. Спросил: о чем будет урок? Ответ: как движется солнце. «Не бойтесь, солнце не собьется с пути, - тут же заметил Иосиф. – Лучше учитесь, как должно двигаться революционное дело и помогите устроить маленькую типографию…» …Типографию «оборудовали» там же, где жил Иосиф.

Из воспоминаний: «Тесная, тускло освещенная керосиновой лампой, комнатка. За маленьким столиком Иосиф, пишет и тут же передает написанное на типографский станок наборщикам…»

Саймон Монтефиоре, исследователь: «…Уже будучи на вершине власти, он по-прежнему всегда сам и почти набело писал свои речи, статьи, дипломатические депеши… И его стиль всегда отличался четкостью и зачастую утонченностью

Летом 1900 года одна за другой прошли забастовки рабочих на трех табачных, обувной фабриках, в железнодорожных мастерских. Менее года спустя, в Тифлисе впервые прошла массовая первомайская рабочая демонстрация, за которой последовали массовые полицейские облавы с арестами «революционеров». Особенно выслеживали Кобу. В начале ноября 1901 года Коба нелегально перебрался в Батум, где в последний день года провел подпольную конференцию представителей социал-демократических кружков батумских предприятий. После ее окончания далеко за полночь Коба, подойдя к окну, чуть приподнял штору: «Вот и рассвет. Скоро встанет солнце. Это солнце будет сиять для нас…»

Публикацию подготовил
Геннадий ШУТОВ.

Шел он от дома к дому,

В двери чужие стучал.

Под старый дубовый пандури

Тихо псалмы напевал.

В молитве его и песне,

Как солнечный луч чиста,

Звучала мелодия чести,

Божественная мечта.

Сердца, обращенные в камень,

Будил одинокий напев.

Надежды и веры пламень

Вздымался выше дерев.

Но люди, забывшие правду,

Хранящие в душах тьму,

Вместо вина отраву

Налили в бокал ему.

Сказали:

Иди обратно,

Чашу испей до дна!...

Молитва твоя чужда нам,

И правда твоя не нужна!

Cосело

(Опубликовано 25 декабря 1895 года в газете И.Чавчавадзе «Иверия»).

УТРО

Озябший розовый бутон,

К фиалке голубой приник.

И тотчас ветром пробужден,

Очнулся ландыш - и поник.

И жаворонок в синь летел,

Звенел, взмывая к облакам.

И сладкозвучный соловей

Пел детям песню из кустов…

(В 1916 году опубликовано в грузинском учебнике родного языка - букваре «Дэда эна»)

Поэту крестьянского труда,

князю Рафаэлу Эристави

Когда крестьянской горькой долей

Ты, князь, унижен был до слез,

С тех пор немало жгучей боли

Тебе увидеть привелось.

Когда ты ликовал и плакал

Над судьбами своей страны,

Твои звучали песни, словно

Лились с небесной вышины.

Когда мечтою вдохновленный

Заветных струн касался ты,

И, словно юноша влюбленный,

Ей посвящал свои мечты.

С тех пор с народом воедино,

Ты связан узами любви

И сердце честного грузина

В твоей колотится груди.

Земля тебя за труд упорный

Должна наградой увенчать…

Уже пустило семя корни.

Жизнь будет всходы пожинать.

Народ в веках тебя прославит,

Как прославляет этот стих.

Сынов, подобных Эристави,

Родная Грузия взрастит.

Сосело

(В 1907 году стихотворение опубликовано

в «Грузинской хрестоматии словесности»)

« Т.т. Андрееву (Детиздат ЦК ВЛКСМ) и Смирновой (автору «Рассказов о детстве Сталина).

Я решительно против издания «Рассказов о детстве Сталина». Книжка изобилует массой физических неверностей, искажений, преувеличений, незаслуженных восхвалений. Автора ввели в заблуждение охотники до сказок, брехуны (может быть, «добросовестные» брехуны), подхалимы. Жаль автора, но факт остается фактом.

Но это не главное. Главное состоит в том, что книжка имеет тенденцию вкоренить в сознание советских людей (и людей вообще) культ личностей, вождей, непогрешимых героев. Это опасно, вредно. Теория «героев» и «толпы» есть не большевистская, а эсеровская теория. Герои делают народ, превращают его из толпы в народ – говорят эсеры. Народ делает героев – отвечают эсерам большевики. Книжка льет воду на мельницу эсеров. Всякая такая книжка… вредит нашему общему большевистскому делу.