Газета № 30 (640) 1 сентября 2009 года

БЕЛЫЕ РЯСЫ,

ЧЕРНЫЕ КАССЫ

Согласно отчету Совета по делам религии, в 1989 году только на территории РСФСР насчитывалось 9.574 культовых здания, не использующихся по назначению. Из них приспособлены под цели: социально-культурные – 1.934; различные хозяйственные – 3.656; пустовали и разрушались – 3.984.

С конца 80-х годов многие объекты возвращены церкви. Однако не все было однозначно. Возникли вопросы: все ли бывшие в собственности церкви храмы и подворья следует возвращать, нужно ли выгонять из прежних церковных владений музеи, реставрационные мастерские и другие учреждения, служившие атрибутами культуры. Тем более, что даже в царское время многие здания и сооружения, а также земли под ними передавались церкви не во владение, а в пользование. И в принятом в марте 1995 года Правительством РФ, явно благоволившем церкви, постановлении «О порядке передачи религиозным объединениям относящегося к федеральной собственности имущества религиозного назначения» о передаче этой собственности в ее владение церкви не говорится. Тем не менее было немало фактов, когда духовные лица проявляли крайнюю степень неуважения в требованиях немедленного возврата культовых зданий. Когда же музейщики, как было в случае с Рязанским Кремлем с его экспозицией с 225 тысячами единиц хранения, вразумляли, что прежде нужно определиться, куда переместить сокровища культуры, позиция духовных лиц, включая высоких иерархов, сводилась, к одному: убирайтесь, а куда – нам безразлично. Аналогичный «ультимативным» было и требование о выселении московского РГГУ из зданий на Никольской улице близ Кремля, которое до 1917 года принадлежало Синоду. Но сам Синод тогда был государственным органом и его имущество тоже было государственным, а не церковным.

Теперь о земле. РПЦ никогда не признавала законность Декрета о земле от 26 октября (8 ноября) 1917 года. Но и после распада СССР на возврате принадлежавших ей ранее земель сначала не настаивала. Довольствовалась 300 тысячами гектаров монастырских наделов и под культовыми сооружениями, которые по Земельному кодексу и Закону РФ «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения» отходили к церкви в «бессрочное и безвозмездное пользование». Желающие распоряжаться землей как своей собственностью могли ее либо купить, либо взять в аренду. И в РПЦ понимали, что стоит педалировать земельный вопрос, как тут же будет предложено оформить земельные отношения законным образом, т.е. выложить деньги.

Впервые о претензиях на земельную реституцию РПЦ заявила, когда президентом России стал не скрывающий своей религиозности В.Путин. В принятом в августе 2000 года юбилейным Архиерейским собором обращении к власти говорилось, что без возврата земель и недвижимости церковь не сможет «должным образом нести в массы слово Божье». При этом Патриарх и его окружение дали понять, что поскольку на бывших (до октября 1917 года) церковных – около 3 млн гекатров – землях государством построены предприятия, церковь на эти земли не претендует, но вполне может рассчитывать на ответный шаг – безвозмездную передачу в собственность тех земель, которые уже находятся под ее контролем. Что и было осуществлено в 2004 году принятыми Госдумой одобренными Советом Федерации и подписанными президентом Путиным поправками к Земельному клодексу, согласно которым религиозные организации, собственники зданий и сооружений религиозного и благотворителлного назначения получают земельные участки бесплатно. Если же религиозные организации не являются собственниками занимаемых зданий, то земельные участки предоставляются в безвозмездное пользование на все время использования зданий.

Дебаты по вопросам реституции (возвращения) земель продолжаются. С полярными точками зрения. Одни (общество «Мемориал» и др.) считают, что нужно не только вернуть церкви все земли, которые она имела до октября 1917-го. Другие, например, Центр изучения общественных прикладных систем, убеждены, что этого делать не стоит, так как церковь сейчас активно занимается бизнесом, и если ей передать все ранее принадлежавшие ей земли, то РПЦ может превратиться в «закрытые акционерное общество» по продаже и покупке земли.

И что совершенно очевидно вытекает из полемики, так это то, что церковь не собирается отказываться как от дальнейших претензий на землю и собственность, так и от «подарков» нынешней российской власти: квот на нефть, беспошлинный ввоз (как было в 90-е годы) табака и алкоголя, льготную торговлю ими и другими различными товарами. И под знаком «возрождения религии» церковные иерархи добились и добиваются таких огромных уступок со стороны государства, что, как утверждает исследователь деятельности РПЦ Н.Митрохин, церковь фактически превратилась в грандиозный экстерриториальный оффшор, осуществляющий самостоятельную финансовую и производственную деятельность и располагающий огромными возможностями для оказания услуг по отмыванию денег теневого и криминального секторов экономики. Не секрет, что охотно и публично подписывая с иерархами договоры о взаимодействии с РПЦ, правоохранительные органы России, Украины, Белоруссии за глаза обвиняя церковь в том, что она не только стала «крупнейшей сетью сбыта теневого золота», но и сотрудничает в экономической сфере с бандитами.

Именем церкви прикрываются организации, пользующиеся ее лоббистскими возможностями и авторитетом. Из таких учрежденное Московской Патриархией еще в 1990 году АО «Международное экономическое сотрудничество», длительное время занимавшееся продажей на льготных условиях нефть за рубеж. И на этих «дрожжах» теперь уже группа компаний «МЭС» превратилась во влиятельного финансового игрока.

Церковь активно занималась и занимается сбором спонсорской помощи и пожертвований как на восстановление и реставрацию действующих, так и строительство новых храмов, монастырей, подворий. И суммы собираемых средств колоссальны. Так, восстановление Храма Христа Спасителя в Москве, по официальным данным, на первых порах стоило 170 млн. долларов, потом выросло до 220 млн. и окончательно составило 500 млн. При этом многие эксперты говорят о хищении средств в крупных размерах. И это при том, что ежегодные затраты в полтора миллиона долларов на содержание Храма несет городской бюджет Москвы.

Не отрицая необходимости в возведении на местах новых храмов, все же на фоне разрушения, особенно в сельской местности, школ, здравпунктов, дорог, это нужно соотносить с куда более важными социальными нуждами населения .

Согласно российскому закону «О свободе совести и религиозных объединениях» последние вправе осуществлять экономическую деятельность. Прибыль от нее, по закону, полностью должна направляться на решение уставных задач – отправление богослужений, благотворительную и миссионерскую деятельность. Значительную долю в доходах РПЦ играет полностью подконтрольное патриархии предприятие «Софрино», производящее трудно поддающуюся учету не только утилитарную «церковную», но и прочую продукцию.

Но в те реалии жизни, которые позволяют высшему духовенству безбедно существовать, далеко не всегда удается вписываться сельским приходам, ежегодный доход которых, по официальным данным патриархии, не превышает 30 тысяч рублей. О том, что «некоторые священники просто поражают не вполне подходящими для церкви негативными примерами», которыми «пытаются находить нужные им… средства», говорил и Патриарх Алексий II.

В советское время государство, владея через финансовую инспекцию и контролируемые властями приходские советы ситуацией, способствовало поддержанию налоговой «пирамиды»: приход – епархия - патриархия. Поскольку основные деньги церкви хранились в Госбанке, то и перечисление их вверх по «пирамиде» шло проще.

В начале 90-х годов приходы, епархии, патриархия, выйдя из подчинения жесткой финансовой вертикали, приобрели самостоятельные источники дохода как через собственные коммерческие (от нелицензионной продажи золотых украшений через «свечной ящик» до импорта огромных партий сигарет, спиртного) проекты, привлечение, о чем говорилось выше, спонсоров (благотворителей), так и ухода от налогов. Главным образом через « черные кассы » - наличные деньги в руках церковных – от старост приходов до аппарата Патриархии – функционеров; а также весьма приличные теневые («левые») доходы священнослужителей разного ранга за пределами храма (крестины, отпевания на дому и т.п.).

Реальный контроль над денежными потоками внутри храмов в большинстве случаев перешел от старост к самим священнослужителям. Деньги, идущие через «свечной ящик» (за которым нередко стоит жена священника) или церковную лавку, при экономически бессильном приходском собрании попадают в руки священника. И можно утверждать, что вся прибыль храма есть личный доход его настоятеля, распределяемый по его же усмотрению. Этой бесконтрольности способствует и российское законодательство, освобождающее церковь, религиозные организации как от установки кассовых аппаратов в храмах, церковных лавках, так и выписки чеков при проведении оплачиваемых треб, религиозных церемоний вне стен храма.

В то же время храмы и монастыри стремятся максимально укрывать прибыль как от налоговых ороганов, так и от епархий. Через фальсификацию приходской отчетности, занижение прибыли от «свечного ящика», сокрытие (нерегистрацию) исполненных священником треб. Отсюда и самовольно устанавливаемые тарифы на крещение, освящение… Когда в некоторых местностях, например, за освящение автомобиля берут 1-5 процентов от его стоимости. Насколько далеко пойдет этот «процесс» в частных (приватизированных) храмах (таких только в Москве уже четыре) можно только предполагать.

Сегодня ситуация с экономической деятельностью РПЦ такова, что к ней как к влиятельной в политическом отношении структуре налоговые и правоохранительные органы проявляя «уважение», фактически отказываются рассматривать ее денежные потоки как источник пополнения государственной казны. Более того, церковь, зарегистрированные религиозные организации пользуются огромным количеством налоговых льгот. Понятно, что для изменения такой ситуации на самом верху «пирамиды» власти должно быть принято политическое решение, что в нынешней ситуации вряд ли возможно.

Патриарх Сергий: «…за годы после Октябрьской революции в России бывали неоднократные процессы церковников. За что судили этих церковных деятелей? Исключительно за то, что они, прикрываясь рясой и церковным знаменем, вели антисоветскую работу. Это были политические процессы, отнюдь не имевшие ничего общего с чисто церковной жизнью религиозных организаций и чисто церковной работой отдельных священнослужителей» Из книги «Правда о религии в СССР»

Патриарх Алексий II: Тревожным признаком обмирщвления православного сознания, умаления церковности , духовного ослепления является все усиливающаяся коммерциализация многих сторон приходской жизни. Материальная заинтересованность все чаще выходит на первое место, заслоняя и убивая собой все живое и духовное. Нередко храмы, подобно коммерческим фирмам, торгуют «церковными услугами»…

(Из выступления на Епархиальном собрании Москвы 15 декабря 2004 года)

…Я был в молодости искренне верующим человеком и стал священником «по призванию»… Пользуясь своим положением, внимательно наблюдал, что происходит среди духовенства, изучал людей, имевших влияние в церкви, их симпатии и идеалы, и чем дальше, тем яснее становилось мне, что церковь является местом, где люди становятся жертвами самого изощренного обмана. Популярность священнослужителей определяется числом окружающих их «мироносиц» - поклонниц, а ореол святости достигается ханжеством и гнусным лицемерием в целях выколачивания денег у доверчивых людей. Противна закулисная грызня священнослужителей между собою, интриги и иезуитизм, столь характерные для духовенства. .. Я стало тяготиться церковной деятельностью… И я ушел из церкви…».

Из рукописи Н.Ф.Платонова (священнослужителя, в 1934-1937 годах митрополита Ленинградского и Новгородского) «Исповедь».

Статья подготовлена к публикации на основе доклада по монографии «Теократия: фантом или реальность» (журнал «Мир перемен, № 1, 2009 г .). Автор – Ж.Т.Тощенко – член-корреспондент РАН, гл. редактор журнала «Социологические исследования», декан социологического факультета Российского государственного гуманитарного университета (РГГУ).