Друзья сайта

Газета № 18 (628)     19 мая 2009 года

Кто «охотился на Берию»…

Продолжая антисталиниану, Первый телеканал в рамках пимановского телепроекта «Александровский сад» выпустил и сейчас демонстрирует очередную поделку - сериал «Охота на Берию» .

«Завязка» обозначена с первых же кадров. 1 марта 1953 года. Кремлевская («Ближняя») дача в Кунцево: Охрана в панике: «Товарищу Сталину плохо!» Телефонный звонок к Берии и его категорическая реакция: «До моего приезда ничего не предпринимать! Врачей не вызывать!»

Позднее, с годами, вокруг происходившего на «Ближней даче» с 1-го по 5-е марта 1953-го и кончины И.В.Сталина появилось и пошло гулять по свету множество версий, но нанизанных на одну и ту же, приведенную выше «фабулу»: причину смерти Сталина ищите в Берии. О чем и сериал «Охота на Берию», в основе которого… борьба за власть после Сталина. Но так ли это было? Иная точка зрения у писательницы, автора книг-исследований «Двойной заговор», «Сталин: второе убийство», «Последний рыцарь Сталина», «Последний бой Лаврентия Берия» и других Елены ПРУДНИКОВОЙ:

- Байку о патологическом властолюбии Сталина, о том, что он опасался конкурентов, а потому и оставил страну без «преемника» – как и многие другие байки такого же свойства – запустил Хрущев. Ни то, ни другое для реального Сталина абсолютно невозможно.

- И вы считаете, что своего преемника Сталин видел именно в Берии?

- Для Сталина всегда приоритетом была экономика. Исследуя тему «22 июня 1941 года» я уяснила, что уже тогда Берия входил в руководящую «тройку» СССР. И ему же было доверено проведение важнейшей из операций Великой Отечественной войны – эвакуация промышленности из наиболее подверженных захвату немцами районов. 8 августа Сталину пришлось взять на себя Верховное Главнокомандование. Но хоть он и был гением, но для того, чтобы руководить ходом войны, сосредоточившись на управлении фронтами, ему надо было опереться на «главнокомандующего» всем тылом. И из всех членов ГКО (Государственного Комитета Обороны), да и из всего Политбюро ЦК на этот пост годился только Берия.

- Вы забываете про Молотова…

- Молотов никогда не работал самостоятельно, на всех постах его плотно опекал Сталин. А летом 1941-го и после у вождя на опеку не было ни времени, ни сил. Ему требовался человек, способный действовать самостоятельно, без нянек. Еще, будучи в Грузии первым секретарем ЦК, Берия показал, что он это может!

Писатель Чуев спрашивал Молотова: спорил ли Берия со Сталиным. Тот отвечает: нет, не спорил. И тут же, в следующей фразе выясняется, что на самом деле спорил, и еще как, но исключительно по конкретным вопросам, что вообще не спор. Спорить можно только по политическим вопросам, а всякая конкретика – это рабочие моменты.

- А вы как считаете: действительно спорил?

- Конечно. Люди, не умевшие отстаивать свою точку зрения, возле Сталина не задерживались. И Молотов спорил со Сталиным и нередко умел настоять на своем, поскольку был намного упрямее вождя.

В 1942-м было образовано Оперативное бюро ГКО – своего рода «генеральный штаб» Советского Союза. Вне его ведения оставались – если оставались – из значимых министерств только МИД, МВД, Мингосбезопасности, Мингосконтроля (их, как и Вооруженные Силы курировал лично Сталин). И возглавлявший Оперативное бюро по своему положению являлся вторым лицом в СССР. С 1944 года этим вторым лицом был 45-летний Берия. Фактически власть в государстве была поделена между Сталиным и Берией, при общем кураторстве (в общих, стратегических вопросах) Сталина над «бериевской» половиной.

Уже тогда было очевидно, кому Сталин собирался передать штурвал. Тем более что Берия был полным и абсолютным единомышленником Сталина (если же в чем-то взгляды и расходились, то это вождя вполне устраивало) – иначе бы такого объема полномочий Лаврентию Павловичу никогда бы в жизни не видать. Берия оставался главой Оперативного бюро (с марта 1946 года Бюро Совета Министров) и после войны. Страной управлял не один лидер, а два: старый и молодой. И первый постепенно передавал рычаги управления второму. И, уверена, что если бы Берия сумел дожить на своем посту, как Сталин, до 73 лет, мы бы сейчас спорили, кто из них сделал для СССР больше.

- Даже так?

- Да только за сто дней после смерти Сталина и до его убийства Берия показал себя как государственный деятель исторического масштаба. Казалось бы, что можно сделать за сто дней? А Берия уже начал интереснейшие политические преобразования… При том, что мы не знаем, что на самом деле планировалось в экономике.

- Если имеете в виду экономическую реформу, то кто ее задумал? Сталин или Берия?

- Задумал, наверное, все-таки Сталин… Начиная с первых пятилеток, экономика СССР все время была чрезвычайной и по этой причине командной. Об экономических механизмах стали задумываться уже после войны, когда отпала необходимость в бешеной гонке и надо было переходить к нормальной экономике мирного времени. И какие-то преобразования явно готовились. Не от нечего же делать Сталин писал про «Экономические проблемы социализма в СССР». Так что экономическую реформу задумал Сталин, а провести ее в жизнь в то время мог только Берия. И чем больше это понимаешь, тем глубже осознаешь, какое будущее обрубил нам в конце июня 1953-го Хрущев.

- И настаиваете на том, что события 26 июня 1953 года – это реальный государственный переворот?

- Тут надо, как говорят ученые, договориться о терминах. Что такое переворот. Некая силовая акция, связанная с насильственным устранением кого-то из первых лиц государства, в результате которой меняется либо режим, либо курс правительства. Изменился ли режим? Если смотреть статус-кво – то не изменился. Глава правительства остался тот же.

И все же 26 июня 1953-го был государственный переворот. Но без ареста Берии. А был обстрел 26 июня около 12 часов дня особняка Берии на улице Качалова. До работы над книгой «Последний бой Лаврентия Берии» я была уверена в этом на 90 процентов. А теперь – на 99. Когда, помимо сына Лаврентия Павловича Серго, получила тому подтверждение и из записанных мною слов Петра Николаевича Бургасова, бывшего главного санитарного врача СССР, который в то время работал в ведомстве Берия. В тот день, 26 июня, он столкнулся на лестнице с Ванниковым и Серго, которые куда-то сильно спешили. Позднее Бургасов зашел в кабинет к Ванникову и тот рассказал, как ездил на улицу Качалова, что там видел, и что Берия, скорее всего, убит.

- А если Берии все же не было дома?

- Если Берии не было дома, неужели, узнав об обстреле, он поехал бы на Политбюро? У него – фактически первого лица в государстве - нашлись бы другие, куда более важные дела.

- А если все произошло одновременно?

- Арест в Кремле у Маленкова и стрельба на улице Качалова? А какой смысл штурмовать пустой дом? Если Берия уже арестован, что мешало обычным порядком снять охрану, приехать с ордером и так далее… Серго вспоминал, что видел разбитые окна отцовского кабинета. И можно даже предположить, как все произошло. Прорываться в дом – долго и шумно. Можно и не прорваться. Да и ребята из МВД за это время подъехали бы. Надежнее армейским бронетранспортером. Из дома выскакивает охрана и начинает выяснять отношения. Что в этом случае делает Берия? Подходит к окну – посмотреть, что случилось. И тогда по окнам – из пулемета.

- Не слишком ли просто?

- Для нашего времени – да. Но тогда у дома и в доме все были фронтовики, с боевым опытом и в этом качестве – мастера простых решений. Да и зачем было арестовывать Берию? Живой он создавал слишком много проблем. И самая главная из них та, что, пока он был жив, продолжала существовать реальная альтернатива новой власти, то есть можно было выбирать между Берией и Хрущевым. Поэтому заговорщики, чтобы заставить плясать под их дудку, должны были поставить верхушку в безвыходное положение – доказать, что Берия мертв и выбора нет. Иначе все могло окончиться для заговорщиков очень плохо.

- Как?

- Да те же Маленков, Молотов, вес и авторитет которых был несравним с хрущевским, могли обратиться к пленуму и Никита Сергеевич вышел бы из зала в наручниках. И одно то, что обоих в первый же день пленума выпустили на трибуну - Маленкова с докладом, Молотова для речи - совершенно точно говорило: члены Политбюро видели Берию (иначе они Хрущеву бы не поверили) мертвым. Альтернативы не было, бороться не за что.

– А если все они, как утверждал Хрущев, были заодно?

- С какой стати и во имя чего? Во-первых, ни один из тех, кто оставил воспоминания о том дне, так и не смог, даже спустя годы, выдумать хоть какой-то убогой мотивации «ареста». А «борьба за власть» - аргумент того же свойства, что и «происки» жидомасонов. Борьба за власть существует всегда, а перевороты случаются крайне редко. И отчасти по той простой причине, что кроме заинтересованных политических сил для переворота требуется иметь группу конкретных людей, готовых рискнуть жизнью. Какая мотивация риска была у Хрущева, Булганина, Москаленко, Жукова? Тогда как шансы оказаться поставленными к стенке, для них были, мягко говоря, очень весомыми.

- И какой же вы видите мотив?

- Только один – жизнь. Только для спасения собственной жизни можно выступить против такого сильного правителя, как Берия. Причем это явно какие-то тайные игры, потому что о действительной подоплеке событий все действующие молчали насмерть. Даже сверхразговорчивый Хрущев в воспоминаниях так и не обмолвился, что конкретно произошло. Никакой конкретики не было и на пленуме ЦК. Так называемое «дело Берии» - настолько убогий фарс, что читать смешно. На вопрос: «За что так Берию?» - ответа так и нет. Без причины просто так менять Берию на Хрущева? С какого перепугу?

Это, во-первых. Во-вторых, детективный рассказ Хрущева, как Берия готовил переворот и они (Политбюро) чуть ли не неделю сговаривались, чтобы его арестовать – это сериал для домохозяек. Неужели можно поверить, что прямо-таки никто из Политбюро, зная, что готовится, Берию не предупредил? Да если бы Хрущев рассекретил свой замысел перед соратниками, то 26 июня давал бы показания на Лубянке. Ведь для членов тогдашнего Политбюро Берия был гораздо больше своим, чем Хрущев.

- Хрущев же раньше Берии вошел в Политбюро…

- Да, в 1940-м, а Берия – лишь в 1946-м. Но Политбюро всем управляло до конца 30-х годов. А во время войны – ГКО. Берия в войну был членом ГКО, а Хрущев - членом Военного совета фронта. Это не просто разные уровни, это – несоизмеримые уровни. После войны Берия – председатель Бюро Совмина, по факту – второй человек в стране, а Хрущев – первым секретарем сначала на Украине, потом в Москве, то есть региональным руководителем. Максимум чего достиг к 1953 году – должность секретаря ЦК, тогда мало что значившая. И ни по личным качествам, ни по личным талантам Хрущев не дотягивался до тех, кто входил не только в Политбюро, но и в правительство. Так, с какого перепугу в Политбюро стали бы менять Берию на Хрущева? Тем более что характер у Никиты Сергеевича был ничуть не лучше. Если Берия и устраивал ругань, то по делу, Хрущев же по причине попавшей под хвост вожжи.

Так что, слишком много аргументов, что не было никакого ареста и ни одного реального доказательства того, что Берия после 26 июня был жив. Соответственно, не было ни бункера, ни так называемых протоколов «бериевских допросов». А те, что существуют как «документальные свидетельства», уж очень глупые.

- А признания заместителей Берии на следствии 1953 года?

- Еще надо проверять подлинность самого «следствия», как и «протоколов допросов», в которых столько ляпов, что каждый из них заставляет глубоко усомниться в подлинности любого из «протоколов».

- В той ли версии, или иной, но встает вопрос: как Берия, с его-то опытом и несомненным умом, мог так попасться? Неужели не предвидел, что и с ним могут расправиться?

- Вот на этот вопрос однозначного ответа у меня пока нет. Но даже если и предвидел, едва ли мог предполагать настолько грубые силовые действия, к тому руками военных, с танками, БТРами, пулеметами… Второе, похоже он все-таки доверял Хрущеву. И третье – по всей видимости, считал, что Сталин умер абсолютно естественной смертью. Нелепые показания охраны, свидетельствующие о том, что со смертью вождя все было очень непросто, даны много времени спустя. А тогда, по горячим следам, версия была простая и ясная: охрана обнаружила умирающего Сталина под утро 2 марта и сразу же сообщила куда положено.

- И куда охране было тогда положено докладывать?

- До весны 1952 года начальником охраны Сталина еще с 30-х годов был генерал Власик. В апреле доложили акт проверки сметы расходов по кремлевской квартире, «Ближней даче» в Кунцево, которую аскетично живший, не терпевший никакой «роскоши» вождь нашел чрезмерно раздутой, распорядившись все дотошно и как следует проверить, естественно с отстранением, до полного выяснения истины, Власика от дел. А пока суть да дело, охрану временно подчинили напрямую 48-летнему министру госбезопасности Семену Игнатьеву, который подчинялся только непосредственно Сталину. И по всем вопросам охране Сталина, особенно после внезапно «скоропостижной» кончины 17 февраля 1953 года оставшегося за старшего и давнего личного телохранителя Сталина генерала Косынкина охране было строго и жестко предписано: при любой необходимости звонить только Игнатьеву – не как министру госбезопасности, а как своему прямому и непосредственному начальству. И не «посоветоваться», а за прямыми приказами. И Маленков, и тем более Берия для охранников были никто, чтобы обращаться к ним. Должностная инструкция жестко обязывала охрану знать только Игнатьева и только к нему по всем вопросам обращаться.

Следовательно, 1 марта все так и происходило. Заметив через замочную скважину лежавшего на полу Сталина, охрана тут же позвонила Игнатьеву, тот связался с кем-то из «верхушки» (заместителю председателя Совета Министров Маленкову, курировавшему МВД и госбезопасность по партийной линии секретарю ЦК Хрущеву?), и кто-то «сверху» отдал приказ… Какой? Естественно, вместе с врачами немедленно направиться в Кунцевскую дачу. И не только отдал приказ, но и сам (один или с кем-то?) немедленно выехавший по тому же адресу. Неясным так и остается вопрос: кто раньше прибыл? Игнатьев с врачами или отдавшие ему приказ «сверху».

Что было потом? Врачи поставили диагноз и дали прогноз. Охрана получила распоряжения. И тут второй вопрос: какие именно? Скорее всего, не «пороть горячку» и «не поднимать шума». Что и делала, сообщая прорывавшимся по телефону, что «товарищ Сталин велел не беспокоить». А, может статься, и укольчики товарищу Сталину делала… Тогда получает обоснование и непонятный визит Хрущева с Булганиным вечером 1 марта, когда оба в комнату, где лежал Сталин, не пошли, ограничившись расспросом Лозгачева из охраны: «Ну, как?» - «Да все так же». – «Хорошо, продолжайте в том же духе…» И только на следующий день, 2 марта, с приездом Берии в назначенное ему время дежурств членов Политбюро на даче имитация «лечения» сменилась (сутки спустя!) экстренной профессиональной медпомощью. Если Хрущев видел в Сталине личную преграду, то для Берии Сталин был фундаментом, на который он опирался. И вполне искренним было поведение Берии, когда он на глазах врачей, охраны со слезами на глазах всматривался в умирающего Сталина, целовал его руки.

- Но есть свидетельства, как «оживлен» и даже «весел» был Берия буквально на следующий день после смерти Сталина…

- Это защитный психологический механизм для тех, кто по каким-либо причинам не позволяет себе плакать на людях. Кстати в 1923 году тяжело больной Ленин, чтобы прекратить невыносимые мучения, потребовал от Политбюро дать ему яду. У Троцкого от заседания, на котором обсуждался этот вопрос, осталась в памяти жуткая «полуулыбка», с которой Сталин докладывал о требовании вождя. А ведь Сталин глубоко по-человечески и трогательно, с большой любовью относился к Ленину… Но, знаете ли, положение обязывает…

- Почему же главой государства после смерти Сталина стал Маленков?

- Скорее всего, это было решение самого Берии. Именно он первым, на заседании политического руководства страны 5 марта 1953-го, когда решался вопрос о власти, не считая чисто формального председательствования Хрущева, первым взял слово и предложил на пост председателя Совета Министров СССР Маленкова. Тем самым, сыграв по распределению ролей в правительстве ту же роль, которую в 30-е годы играл Сталин, далеко не всегда сам лично занимавший главные посты. Именно Берия давал установки врачам на сталинской даче, он же приказал прекратить реанимационные мероприятия - то есть вел себя как реальный глава государства. И до 26 июня правительство ему подчинялось беспрекословно. Так что потом, на пленуме ЦК, им пришлось очень сильно выкручиваться, объясняя причину, по которой они подчинялись.

Почему Берия сам не стал председателем Совета министров? Я твердо придерживаюсь двух версий. Первая – национальная. Лаврентий Павлович понимал, что смена грузина Сталина на грузина Берию в стране с коренной русской нацией – нонсенс. Вторая – состояние здоровья. Берия, по свидетельствам очевидцев, в 1953-м выглядел гораздо старше своих 54 лет. Многие из них отмечали некоторые «странности» в его поведении – неожиданные переходы от эйфории к депрессии, что при южном темпераменте Берии особенно бросалось в глаза. Есть свидетельства, что Берия нередко лежа не только работал, но и вел деловые беседы с министрами, конструкторами, учеными… В 1956-1957 годах один за другим скоропостижно (в 55 лет) скончались Авраамий Завенягин и Вячеслав Малышев – заместители председателя Атомного спецкомитета. От таинственной в ту пору и широко изученной ныне лучевой болезни. Председателем Атомного спецкомитета с августа 1945-го до июня 1953-го был Берия. И лучевая болезнь, конечно, была для него естественной, можно сказать, профессиональной. И Берия сознавал безответственным брать на себя руководство государством, когда не знаешь, сколько тебе осталось…

И Маленкова, так же оболгали, как и Берию. Хрущевцы же не знали чувства меры и так старались всех уверить - мол, именно Маленков руководил переворотом, что невольно закрадывается мысль: наверное, Маленков был ни при чем. Да и поступили с ним более жестоко, чем с остальными из «антипартийной группы. После попытки снять Хрущева в 1957 году – заметьте, совершенно уставными методами, - Маленкова отправили в ссылку в Усть-Каменогорск, затем в Экибастуз, откуда позволили вернуться лишь через десять лет. И условием возвращения, думаю, было молчание. Потому никаких воспоминаний, мемуаров не оставил.

- А с Берией Маленков был в хороших отношениях?

- Похоже, не просто в хороших, а в дружеских. И можно понять возмущение Серго Берия: человек был другом дома и предал. Впрочем, десять лет в Экибастузе могут научить молчать.

- В своей книге «Творцы террора» вы выдвигаете версию, что причиной закрытого доклада Хрущева на ХХ съезде о «культе личности» являлось его личное активнейшее участие в репрессиях 30-х годов…

- Теперь я думаю несколько иначе, но в любом случае причиной и того доклада и других подобных шагов Хрущева были борьба за жизнь и желание упрочить свое положение. И он слетел бы, если бы не армия. И потому он так долго не расправлялся с маршалом Жуковым, с которым у него были общие противники.

- Но потом Хрущев с ним же расправился…

- Потом они стали конкурентами, и Хрущев успел раньше.

- Вернемся к Лаврентию Павловичу. Какая загадочная личность…

- Скорее наоборот, не загадочная. Судя по всему, он как раз был очень простым человеком, настолько простым, что это всем сегодня кажется невероятным.

- Берия по-человечески хороший… Звучит странно…

- Увы, таков холодный голос анализа. Когда, разбирая ворох свидетельств, я отбросила все, что исходит от Хрущева и его команды, а также откровенную ложь, разрозненные обрывки реальности начали складываться совсем в другую картину. Технарь до мозга костей, руководитель промышленности, со всеми особенностями этого типа личности, очень эмоциональный и в то же время прямолинейный, патологически неспособный к интриге…

- Вы это серьезно?

- Не забывайте, что общепринятый портрет Берии – это портрет убитого, написанный убийцами. Какой объективности вы от них хотите? Тем более, начиная с самого момента убийства, его поведение анализировали с позиций бюрократической, аппаратной логики. И все еще удивляются, как мог существовать на земле такой «монстр», который получился в итоге? А на самом деле не монстр получился, а полная ерунда, потому что этот человек никаким боком не вписывался в аппаратные взаимоотношения. Аппаратную логику он не понимал, и знать ее не хотел. И когда это поймешь – все становится на свои места.

- Со Сталиным ясно – одна выигранная с ним Великая Отечественная война чего стоит! А какие свершения связаны с Берией? Что он реально успел?

- С ним реально связаны все намечавшиеся Западом во второй половине ХХ века войны с СССР, но так и не состоявшиеся. Благодаря Берии и его руководству было обеспечено существование хрущевско-брежневского СССР да и нынешней России.

- Имеете в виду атомную бомбу и ракеты?

- А как же?! Где бы мы сейчас были, если бы не созданный Берией оборонный комплекс. И нас не уничтожили окончательно только потому, что в шахтных пусковых установках до сих пор стоят ракеты. А не то здесь давно была бы одна большая-большая Югославия. И я знаю одно место, где и поныне находится портрет Берии. Краеведческий музей города Сарова, бывшего Арзамаса-16.

- Вы высказались против судебной реабилитации Берии. Почему?

- Не только его, но и всех, кто был убит вместе с ним. Потому что реабилитация – это вовсе не очищение памяти невинно казненных. Ничего подобного - это стирка мундира юстиции. Пусть уж пятна этих приговоров останутся на нем навечно.

- А обществу это не надо?

- Обществу нужна не судебная, а общественная реабилитация. Более того, судебный приговор таким людям, как Берия, с исторической точки зрения является приговором хрущевскому режиму и его защитникам из «шестидесятников» и прочих интеллигентов.

- За что вы так не любите интеллигенцию?

- За дилетантизм. Самое опасное, что может быть в любом деле – это горластый и уверенный в себе дилетант. В том и социальный вред интеллигенции – обо всем судить, ничего глубоко не понимая и ни за что не отвечая. В результате таких дел наворотили – аж жуть! Это ведь не просто оболгали и опозорили Сталина, убили и чудовищно опозорили Берию. С этими людьми связана великая эпоха и великие свершения. А ведь мы, живем, стоим на плечах своих мертвых. И с какой стати они будут держать нас на своих плечах, если мы к ним так относимся? Предшествующие поколения нас держать не хотят, а до более глубинных слоев не достать. Вот и барахтаемся…

Интервью подготовила

Юлия Сыроежина.