Газета № 23 (633) 23 июня 2009 года

Звонок в редакцию

Смотрела по каналу «Культура» передачу «Тайный путь «Доктора Живаго». И осталось ощущение, что авторы передачи, нагнетая страсти вокруг «трагичности» судьбы Бориса Пастернака, что-то недоговаривали, оставили за кадром… Н. Елисеева, педагог, г.Иваново.

Издательство «Время» выпустило книгу И.Н.Толстого «Отмытый роман Пастернака «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ»

ДЫМА БЕЗ ОГНЯ НЕ БЫВАЕТ

Андрей Воронцов , к ритик: Иван Толстой, обозреватель радио «Свобода», писал эту книгу со столь хлестким названием 20(!) лет. И после издания в России вокруг нее сразу повисло напряженное молчание… Чтобы понять крайне скандальный для постсоветского литературоведения характер книги И.Толстого, достаточно процитировать несколько ее основных постулатов.

«После окончания Второй мировой войны ни одна книга в русской эмиграции без тайных американских субсидий на свет бы не появилась…»

«История, рассказанная в этой книге, предлагает вместо благостной сказки о выходе 600-страничного тома то ли стараниями милых западных друзей, то ли по щучьему велению – другое изложение событий… слишком многие не хотят признать, что «Доктора Живаго» по-русски выпустило ЦРУ – американская разведка…»

«Присутствие ЦРУ (или любой другой разведывательной, политической, вражеской силы) ломает сложившиеся стереотипы, рушит пастернаковский миф, старательно возводившийся на протяжении полувека…»

«Часто говорят, что зарубежные приключения рукописи, политическая возня вокрун Нобелевской премии, поднятые воротнички секретных агентов и чемоданы не декларированных денег – что все это не имеет к Борису Леонидовичу никакого отношения. Увы, имеет. Самое прямое отношение. Перед нами история, закрученная именно Пастернаком, и никем иным, причем до поры до времени руководимая им из Переделкина, пока не с тала выскальзывать из его рук и подчиняться обстоятельствам, над которым властным в одиночку не мог быть уже никто…»

«К середине февраля < 1957 г .> секретный груз <»Доктор Живаго» - АВ.> добрался до парижского семейного дома Жаклин де Пруайяр и с этого момента начинают прорастать те противоречия, что собственными руками посеял Пастернак, наделив сходными правами двух столь разных людей – издателя Фельтринелли и Жаклин де Пруайяр. Зачем он так поступил? Для чего заказал два такси на один адрес? И как он мог рассчитывать, что таксисты мирно уладят конфликт между собой?»

«И когда утверждают, что, отдав рукопись на Запад, Борис Леонидович как бы «освободился» от романа и не имел к дальнейшим событиям никакого отношения, когда утверждают, что деньги, слава, политический скандал, Нобелевская премия, борьба разведок, газетные инсинуации и ловля рыбы в мутной воде не имеют ничего общего с высотой Пастернака, с красотой его духовного мира и величием замыслов, - тогда хочется ответить: раскройте глаза, Пастернак сам сознательно заварил эту кашу, не упустил ни одной возможности подтолкнуть и поторопить западных издателей и посредников, пытался мирить и сводить людей, от которых зависели его публикации…»

«Б.Л. <Пастернак> далеко не вне политики. Он – в центре ее. Он постоянно определяет «пеленги» и свое положение в пространстве и времени…»

«Разглашать свою работу на нацистов Питер де Риддер (глава голландского издательства – АВ.) никак не планировал. Американцы о том знали отлично. Припертый к стене шантажом, он согласился печатать <по-русски> «Доктора Живаго». С.237

«Для того, чтобы не привлекать внимания почтовой цензуры, которая часто нарушала ход переписки, задерживая письма, летом 1958 года Пастернак стал прилегать к маленьким хитростям… Так, голландское издательство «Мутон» называлось в письмах баранами, к которым надо было возвращаться вновь и вновь, а нетерпеливое ожидание французского и английского изданий (у Галлимара и Коллинза) представлялось затянувшимся путешествием Юры к Гале и Коле. Открытки шли без подписи и на иностранных языках…»

«…Телефонный женский голос с иностранным акцентом попросил меня (возлюбленную Пастернака Ольгу Ивинскую – АВ.) прийти на почтамт и взять привезенные для Б.Л. < Пастернака > новые книги. Б.Л. попросил Иру (И.Емельянову, дочь Т.Ивинской – АВ.) сходить на почтамт за посылкой… Раскрыв чемоданчик, мы так и ахнули: в нем аккуратными рядами лежали запечатанные пачки советских денег. Выложив мне на расходы одну пачку, Боря увез чемодан в Переделкино…»

Все процитированные высказывания подтверждены И.Толстым неоспоримыми документальными свидетельствами. И сопровождает убийственными комментариями вроде таких: «Да, его несоветская рукопись сыграла в масть американской разведке…» Убийственны же эти комментарии потому, что Толстой… всячески подчеркивает его соглашательство «доживаговского» периода: «Он принял большевизм настолько, что стал членом правления Союза писателей, обладателем специальных талонов на «место у колонн» и на такси. И тут же, следуя правилу подкреплять любое свое утверждение доказательством, И.Толстой приводит слова Ахматовой: «Кто первый из нас написал революционную поэму? Борис. Кто первый выступал на съезде писателей с преданнейшей речью? Борис. Кто первый из нас был послан представлять советскую поэзию за границей? Борис!»

Нетрудно заметить, что самого Пастернака И.Толстой , мягко говоря, недолюбливает: он даже отвел специальную главку («Первые читатели») под критические размышления Вс.Иванова, А.Ахматовой, А.Гладкова, Б.Ливанова, Ариадны Эфрон о том, какой плохой роман написал Пастернак. Термином «отмытый роман» И.Толстой имеет в виду не только действия ЦРУ по части заметания следов «Операции «Живаго», но и попытку Пастернака «обелить» через роман прототип Лары - Ольгу Ивинскую. Дескать, на самом деле она была обманщица, державшая престарелого поэта в сексуальном плену.

Конечно, у читателя возникает вопрос: а какую роль преследовал автор, «размазывая» Пастернака на 496 страницах своей книги? Политическую? Идейную?.. Красной нитью через всю книгу И.Толстого проходит мысль, высказываемая не прямо, а намеками, что всемирная слава, нобелевский триумф (Пастернака – «СП») - результат расчетливого пиара, интриг, махинаций, закулисных сделок и действий разведслужб и менее всего – таланта писателя. Не собираюсь ни опровергать, ни поддерживать эту точку зрения. Так считают многие. Дыма без огня, как известно, не бывает…