Друзья сайта

Газета № 20 (630)     02 июня 2009 года

…Не минуло и полвека со дня кончины Александра Сергеевича Пушкина, а к 1880 голу, ко времени открытия памятника в Москве, он был фактически признан едва ли не главою нации – что показали как характер и масштабы торжества, так и речь Достоевского и ее неслыханный эффект в обществе. А.Н.Островский на том же торжестве сказал: «Через Пушкина умнеет все, что может поумнеть».

Особость Пушкина среди мировых гениев – выражение особости России и ее культуры. Не «превосходства, а вот именно особости, непохожести… его центральности в национальной истории… Но сейчас

Речь не… о Пушкине

Мне уже приходилось говорить и писать о том, что всемирно известное явление под названием «русские мозги» имеет природу не этнобиологическую, а культурную, гуманитарную, и цитировать Эйнштейна: «Достоевский дал мне больше, чем математика, больше, чем гаусс!» Характерные для «русских мозгов» высота точки обзора, широта горизонтов, смелость и неожиданность поворотов – всё это в родстве с русской культурой, в частности, литературой: с высотой её точки отсчёта ценностей (проще говоря, с высотой идеалов), широтой и свободой взгляда на мир и человека, смелой, порой парадоксальной диалектикой, любовью и стремлением к гармонии; во всём этом Пушкин – непревзойденный образец. Вот на эту-то нашу особость, непохожесть – в глазах многих чуть ли не «идиотскую» (от названия романа Достоевского) – и совершается в течение уже двух десятилетий покушение.

Если высокая русская культура, вместилище и выражение нашей ментальности, голос народной души, так и останется выброшенной на коммерческую панель, если она окончательно перестанет быть доступной всему народу в его повседневном быту (эта задачу выполняло – и блистательно – советское радио), окончательно приобретет статус пышного гала-мероприятия (так и вспоминается пушкинское: «Как жертва, пышно убрана?» - «Онегин», глава VII ), с его заоблачными ценами и микроскопическими тиражами- если всё это будет продолжаться, тогда высокие идеалы, которыми Русь жила на протяжении столетий, вывернутся наизнанку, точнее вниз, - и вместо «русских мозгов» мир получит «русскую мафию». Впрочем, название это скоро окажется анахронизмом, ибо не будет России – будет что-то другое, и довольно жуткое. И произойти это может исторически очень быстро.

Многие Христовы притчи основаны на примерах рыночных отношений. Однако никто не станет на этом основании утверждать, что идеология Евангелия есть рыночная идеология. Рынок – вещь необходимая. Рыночная же идеология – вещь страшенная. Она – то и стала у нас правящей, можно сказать, государственной. В жертву ей приносится всё: все ценности, все идеалы, делающие Россию Россией. Рыночная идеология сегодня у нас убийца высокой культуры. И не только культуры.

Несколько лет назад один очень известный олигарх сообщил, что для успеха реформ у нас слишком много населения (адекватнее было бы – «слишком много народу», но последнее слово у нас нынче не в моде). А сравнительно недавно один из членов Госдумы заявил, что наш народ вообще не очень пригоден к реформам: «Надо менять менталитет!» Так и сказал. И они не только говорят. Они делают и у них кое-что получается.

…Преподаватель филологического факультета рассказывает о семинаре по Пушкину с 20 студентами. Разговор шел о стихотворении «Я вас любил…» Студентам был задан вопрос, как они понимают последние две строки:

Я вас любил так искренно, так нежно,

Как дай вам Бог любимой быть другим.

Девятнадцать студентов ответили, что это… ирония. 20-й ответ – насмешка. Услышав такое от молодого поколения (нашего «будущего»), впору удавиться. Никому(!) из ребят (а они сейчас, как правило, умные) не пришла в голову мысль о великодушии, бескорыстии, о готовности к жертве во имя другого, о той истинной любви, которая по ап. Павлу, «не ищет своего». Во всех двадцати ответах ни о чем человеческом. Словно и чувств таких не существует. В головы пришло только мелкое, своекорыстное и удручающе пошлое. «Рыночное».

На одном моем выступлении очень милая девушка спросила меня: «Скажите, а почему Татьяна такая анемичная?» И это про девочку, которая, увидев героя, превратилась в клубок страсти, - см. в главе VI: «-Погибну, - Таня говорит, - Но гибель от него любезна…» А последний ее монолог в VIII главе? И эта женщина «анемичная»? Что это значит?

А то значит, что у многих умных молодых людей человеческие чувства как-то… отсыхают. А еще значит, что в нынешнее время так порой понимается («анемичность») качество, которое когда-то называлось чистотой . Нынче оно, видимо, не совсем и не всем понятно. И то, что героиня не прыгает сразу в постель к герою, вызывает отношение снисходительное, едва ли не брезгливое.

Речь не о Пушкине: ему-то ничего не сделается. Так и вспоминается Юрий Шевчук: «Что же будет с Родиной, с нами?»

Вот тут и хотелось бы мне обратиться прямо к высшему руководству страны:

Господа! Мой человеческий и гражданский долг заставляет меня сказать о том, что в сроки вашего правления в России случилась катастрофа. Речь идет о деянии, придуманном отдельно от народа, без совета со знающими людьми, в обстановке келейности, надменной и вместе с тем трусливой; деянии, осуществляемом, невзирая на бесчисленные протесты, с грубым тоталитарным напором и называемом «реформой» образования.

«Реформа» эта основывается – то ли по темноте придумщиков, то ли по некоему, прости господи, умыслу – на решительно чуждых для нас началах, ценностях и традициях, она угрожает не только – употребляю слово Пушкина – «само стоянью» России, но и самому существованию ее как нации, и, возможно, представляет собой (при том в довольно близком историческом будущем) общенационального масштаба преступление против народа и страны.

Суть этой «реформы» - прежде всего в искоренении из системы образования любых элементов просвещения – в культурном, моральном, человеческом смыслах этого слова; в вытеснении из процесса обучения детей и молодежи начал просветительского, воспитательного, культурного, гуманитарного началом чисто технологическим.

Основные составляющие этой «реформы»:

1. ЕГЭ – «угадайка» по образцу телеигры «Кто хочет стать миллионером». Вводится такой «экзамен», по словам одного чиновника Минобразования, для «унификации» анализа результатов; он полностью исключает из процесса экзамена личность ученика; тесты ЕГЭ не имеют никакого отношения к основательному и глубокому знанию предмета; введение подобного «экзамена» провоцирует замену нормального обучения натаскиванием. ( Подробнее обо всем этом говорится, например, в вышедшем в минувшем году издании МГУ «Единый государственный экзамен. Белая книга») .

2. Введение так называемой «болонской системы», от которой уж и на Западе, откуда она, разумеется, к нам и пришла, то тут, то там частично или полностью отказываются. Методика и смысл «болонской» системы основаны на сокращении широты и основательности знаний в угоду узкой специализации.

Может быть, самое тупое и вредоносное: выведение русской литературы из категории базовых предметов. Это плевок в лицо и отечественной литературе во главе с Пушкиным, и всей нашей великой культуре с ее высокой человечностью, и, в сущности, всему народу, эту культуру создавшему, - плевок одновременно с наносимым всему этому смертельным, быть может, ударом.

Пресловутый план Даллеса по уничтожению «мешающей прогрессу» России изнутри (за невозможностью уничтожить ее снаружи), план, предполагавший длительную ювелирную, нудную работу по разложению нашего менталитета, опрокидыванию нашей системы ценностей, ниспровержению вековых идеалов, - детская игрушка по сравнению с нашей «реформой образования», которая все то же самое делает одним махом – при том, что время «уже пошло».

Такая «реформа», способствующая быстрому превращению хомо сапиенс в хомо экономикус, человека мыслящего в человека рыночного, - для России страшнее любого нашествия, экономического кризиса и политического катаклизма; нейтронная бомба, которая, не вредя телу, уничтожает душу.

Если это деяние будет продолжаться и дальше, на месте, где была Россия, возникнет некий вариант царства Великого Инквизитора, возможно, даже и «аукаться именем Пушкина в наступающем мраке» (Вл.Ходасевич, 1921), будет со временем некому. Настоящая же Россия уйдет, как Атлантида – или в никуда, или вместе с Пушкиным, в «музыку сфер».

Но, господа, может быть, вам всё это неинтересно? Или непонятно? Говоря так, не хочу вас обидеть; Козьма Прутков замечательно сказал: «Многие вещи нам непонятны не потому, что наши понятия слабы; но потому, что сии вещи не входят в круг наших понятий». Если я имею дело с таким случаем, мне остаётся в Пушкинский день воззвать так:

- Школьники, студенты, учителя, ученые, деятели культуры и искусства, отцы и матери, - объединяйтесь! Отечество в опасности.

Валентин НЕПОМНЯЩИЙ,

доктор филологических наук.

(«Литературная газета»)