Газета № 40-41 (553-554)     01 ноября 2007 года

Памятник гапоновщине

Продолжение: Начало в номерах за 17 и 24 октября

В ряде мест проходили «изъятия» другого рода. 8 марта на ст. Инза, в поезде из голодающей Самары, задержали трех пассажиров с четырьмя массивными и тяжелыми ящиками. При проверке чекистами документов двое оказались священниками, а третий – членом приходского совета одной из церквей. Во вскрытых ящиках находились шесть пулов золотых и серебряных вещей и много золотых монет. Задержанные признались, что все это добро им велено довезти до Минска, откуда ящики переправят за границу. В селе Мурино Петроградской губернии протоиерей Зарницкий утаил церковные ценности у себя в доме и под куполом церковной колокольни. А в пафнутьевском монастыре Калужской области «изъятые» и спрятанные под куполом колокольни обнаружили более 30 лет назад, в 1956 году.

…В Иваново-Вознесенск и Шую воззвание Тихона доставил настоятель Крестовоздвиженской церкви в Палехе Рождественский.

16 марта из Иваново-Вознесенска в Москву передали оперативное донесение:

«13 марта в Шуе комиссия, изъяв ценности в трех небольших церквах, явилась в главный городской собор, но, встретив толпу возбужденных верующих, перенесла работу на 15 марта. 14-го в спокойной обстановке комиссия взяла на учет ценности синагоги. 15 марта на соборной площади собралась значительная толпа. Подъехавшая конная милиция (6 всадников) была встречена угрозами, камнями и поленьями. На колокольне стали бить в набат. В столкновении с полуротой 146-го пехотного полка и двумя автомобилями с пулеметами, из толпы раздались выстрелы. Чтобы утихомирить толпу, красноармейцы выстрелили в воздух, но это не помогло. Второй залп был в толпу, которая после этого разбежалась. Было убито 4 человека (из них три красноармейца) и ранено 10 (все легко). В тот же вечер представители верующих сдали в уездный исполком три с половиной пуда серебра из ценностей собора...»

28 марта газета «Беднота» опубликовала корреспонденцию Дмитрия Семеновского:

«…Подлежащие изъятию вещи в шуйских церквах были описаны и опечатаны. 13 марта представители комиссии по изъятию церковных ценностей отправились в Воскресенский собор. В соборе комиссию ожидала толпа, дежурившая здесь с самого утра. Около собора тоже толпился народ, главным образом женщины. Когда комиссия прошла к кладовой и хотела снимать печати, раздались крики, истерические вопли, угрозы. Представители комиссии попросили настоятеля протоиерея Светозарова обратиться к народу с призывом не мешать работе и разойтись.

- Комиссия просит вас разойтись, - обратился протоиерей. Но толпа не расходилась. Председатель комиссии тов.Вицин выступил с разъяснением мероприятий рабоче-крестьянского правительства и призывал возбужденную толпу к спокойствию... Народ продолжал шуметь. Видя, что изъятия произвести не удастся, комиссия решила уйти. Когда товарищи выходили из храма, толпа толкала их и наносила им побои. Подверглись избиению и курьеры, направленные в комиссию с бумагами. Когда комиссия удалилась, в соборе начался благодарственный молебен.

Около собора толпа избила милиционеров, поставленных для наблюдения за порядком. Шли разговоры о том, что необходимо убить «двух-трех жидов» и разгромить квартиры коммунистов, очевидно с намерением устроить погром... Толпа пошумела и разошлась. В этот же день город был объявлен на военном положении. К изъятию было решено приступать 15-го числа.

Уже с утра в этот день около собора, который был заперт, собралась толпа, вооруженная кольями, поленьями, тяпками... Как оказалось после, в толпе было несколько человек с револьверами. У храма был выстроен караул. Кроме того, скоро прибыла конная милиция. Толпа начала напирать на караул, сбила его с ног и стала избивать. Была избита и конная милиция. Пришлось вызвать отряд красноармейцев. Когда отряд подходил к собору, командир его скомандовал: «В цепь!»

Красноармейцы расступились цепью и пошли на толпу. Из толпы раздались выстрелы. Командир отряда и несколько красноармейцев были ранены. Толпа набросилась на упавших и начала колотить их чем попало, поленьями и пр. Принимали участие в избиении и благочестивые старушки с тяпками в руках. У некоторых красноармейцев были отняты винтовки. Раздался набатный звон.

На место побоища были вытребованы два автомобиля с пулеметами. Пулеметы стреляли в воздух. Только при подъезде к собору был замечен неизвестный, целившийся в шофера из винтовки. Пришлось направить на него пулемет. Неизвестный упал. Обстреляна была и колокольня. Красноармейский отряд понес потери. Тяжело ранены командир и два красноармейца. Остальные избиты «на шестьдесят процентов», как сообщает губернский орган «Рабочий край». Толпа разбежалась.

После побоища в уездный финансовый отдел явилась депутация от прихожан Воскресенского собора и заявила, что ценности будут доставлены на другой же день. Действительно, утром 16 марта соборные ценности были принесены в уфинотдел, но по рассмотрении оказалось, что это были ценности гимназического, тюремного и других упраздненных в городе храмов. Д.Семеновский. Ив.-Вознесенск, 22 марта 1922 года».

20 марта заседание Политбюро ЦК (Каменев, Сталин, Троцкий, Молотов) утверждает предложение Президиуму ВЦИК направить в Шую комиссию в составе членов Президиума ВЦИК - зам. председателя Всероссийской комиссии помощи голодающим П.Г.Смидович (председатель), председателя ЦК профсоюза текстильщиков И.И.Кутузова, и командующего войсками Московского военного округа Н.И.Муралова. Комиссия Смидовича прибыв в Шую, сразу включилась в расследование обстоятельств событий. 22 марта в городском театре комиссия встретилась с горожанами. Из выступлений:

П.Смидович: - Мы побеждаем голод. Мы продержались до весны, снабдились семенами. Но Поволжье надо кормить, пока нальется новый колос. А до этого надо приобретать хлеб в Америке. А она говорит: гони монету, давай ценности. Где же их взять? Сами голодающие крестьяне подсказали - в церквах. Это не противоречит учению Христа, который говорил, что дух человека дороже всех сокровищ в мире...

Афанасьев (верующий): - С какой точки зрения не разбирать вопрос, а надо любить ближнего, как самого себя. Для спасения умирающих ценности отдать надо. Мы даже животным страдающим даем помощь, а там люди страдают! Надо помочь! Там должны жить.

Из резолюции : «...Признать правильность действий правительства... Выражаем благодарность гарнизону за ликвидацию беспорядков...»

23 марта Комиссия ВЦИК вынесла заключение:

«1) Признать действия уездной комиссии по изъятию церковных ценностей правильными и согласованными с распоряжениями центра.

2) Признать действия местных властей в общем правильными, но недостаточно энергичными и планомерными как в плане подготовки работы по изъятию ценностей, так и по охране общественного порядка.

3) Предложить комиссии по изъятию ценностей немедленно приступить по окончанию этой работы.

4) Предложить губернским и уездным властям принять меры к тщательному расследованию нарушения общественного порядка в связи с изъятием ценностей, выявить виновных сопротивления властям и нападения на красноармейцев и милицию и все дело передать для окончательного разбора и примерного наказания виновных в Ревтрибунал».

28 марта в Смоленске , учитывая агрессивное настроение заведенной епископом Филиппом настоятелем главного собора Штиряевым,. бывшим белогвардейским офицером Демидовым и помещиком Домуховским толпы, у собора и двух монастырей на время изъятия выставили красноармейское оцепление. Раздался набатный звон. Из толпы в красноармейцев полетели камни, раздались револьверные выстрелы. После предупредительного залпа в воздух толпа рассеялась. Но следом в разных местах города начались погромы с избиениями горожан. Среди жертв оказалась и восьмилетняя девочка. Пострадали также участвовавшие в ликвидации беспорядков 12 военных курсантов и красноармейцев.

Прибывшая в Шую Следственная бригада во главе с следователем Верховного Революционного Трибунала РСФСР Яковлевым, опросив десятки непосредственных свидетелей, подозреваемых, установила:

«...В ответ на требование власти представить описи церковных ценностей священник Соборной (Воскресенской) церкви Светозаров провел через приходский совет решение: «никакой описи не представлять», «известить исполком, что с 1918 года никаких приобретений не было».

Выполняя постановление ВЦИК, Шуйский уездный исполком 3 марта образовал уездную комиссию по изъятию церковных ценностей (Вицин - председатель, Волков, Коняев). 6 марта комиссия пришла в главный собор Шуи для опечатания кладовых.

Из показаний Коняева : - Нас встретили крайне недоброжелательно… Слышались осуждения...

Из показаний Вицина : - Комиссия застала Светозарова за подменой на одной из икон серебряной ризы на жемчужную. Услышав вопрос: «Зачем переодеваете икону, что можно делать только в храмовый праздник?» растерялся...

После того как комиссия, опечатав кладовые, ушла, Светозаров созвал экстренное собрание приходского совета, которому предложил принять «срочное прошение» к уездному исполкому об устройстве общего собрания верующих. Торговец Похлебкин был категоричен: никого в комиссию от прихода не выдвигать, ценности не отдавать, если же будут требовать - откупиться продуктами... На вопрос торговца Коковина: «Что будет, если ценности изымут?» Светозаров ответил: «Ну пусть берут. Мы храм закроем и снова освятим...» Потом раздраженно: Все здесь говорят: комиссия, комиссия, что она может, а что не может... А завтра она придет, я же здесь буду один. И что я буду делать? И услышал в ответ: «Мы придем, батюшка...»

На собрании прихожан Троицкой церкви священник Лавров , параллельно владевший свечной артелью, поставил на голосование резолюцию: «уполномоченных в комиссию по изъятию никого не избирать», «церковное имущество добровольно не отдавать»...

Чтобы не нарушать привычный уклад церковной жизни, опись и передачу ценностей в помощь голодающим в главной в Шуе Соборной церкви назначили на свободный от служб день – 13 марта , из чего комиссия никакого секрета не делала. Но уже на подходе к храму комиссия увидела скопление людей. Прихожане стояли и внутри храма. Чувствовалось, что они возбуждены, что сразу проявилось в брани в спину комиссии.

На предложение Вицина принять меры к удалению прихожан из храма Светозаров патетически ответил, что «повлиять на народ не может» Вицин выдержанно, терпеливо настаивал: попросите паству на время описи-передачи ценностей очистить храм. В ответ Светозаров выразительными жестами показывая то на себя, то на Вицина, разводя руками, апеллировал» к собравшимся: «Что же делать?» Раздались крики: «Мы не уйдем!», «Пускай комиссия уйдет, откуда пришла!» Вицин, Иванов и Коняев под брань, насмешки, пинки прошла через толпу к выходу. Светозаров начал служить молебен перед иконой Смоленской Божией Матери. Эсер Языков пустил слух, что комиссия пьяна, вооружена и прошла в алтарь, где... курила. И тем еще больше взвинтил толпу. Потом Медведев, Афанасьев, Корзенев, Бугров, Трусов объявляли, что «изъятие назначено» через день - 15 марта. Прибывшая к храму милиция молча, ни во что не вмешиваясь, наблюдала за поведением людей.

Следующий день – 14 марта - был «базарный» и народу на площади перед Соборной церковью было привычно много. Все вокруг протекало спокойно, если не считать усиленной агитации по торговым рядам крестьян и «завтра сюда же приехать»...

С утра 15 марта та же площадь опять была заполнена. На этот раз весьма у многих в руках были колья, камни, поленья. Ждали «обещанную» комиссию, которая в этот день вовсе не собиралась «ревизовать» храм. Поскольку ситуация становилась непредсказуемой, на поддержание общественного порядка на площадь направили милиционеров. Но еще на дальних подступах к площади в их сторону из толпы полетели камни, поленья... Из толпы раздалось: «Идем к военкомату!» И часть сильно взведенной толпы направилась к военкомату, возле которого находились красноармейцы, которым было строго приказано огня не открывать.

У части солдат вообще не было никакого оружия. Окруженные и теснимые толпой красноармейцы пятились, не успевая увертываться от камней, поленьев. Из отнятых у красноармейцев винтовок по ним же вдогонку и стреляли. На помощь прибыли два бронированных автомобиля с пулеметами и открыли огонь поверх голов. Наиболее оголтелые ринулись к автомобилям. Пришлось дать залп в толпу. С соборной площади раздался колокольный набат. С наступлением сумерек толпа на площади стала рассасываться по домам...

Опись и изъятие ценностей в соборе комиссия произвела 23 марта . В уездный финансовый отдел в Фонд помощи голодающим было передано 10 пудов серебра. Драгоценные камни, жемчужные ризы, другие ценности были сданы в Государственное хранилище ценностей.

... 21 апреля в Шуе началась выездная сессия Верховного Революционного Трибунала РСФСР (Галкин - председатель, Немцов и Павлов - председатель Иваново-Вознесенского революционного трибунала). Обвинитель - председатель Московского совнарсуда Смирнов. Из протокола :

Председательствующий объявляет, что по делу о событиях 13-15 марта привлечены 24 человека: священнослужители Светозаров и Лавров из Шуи и Рождественский из Палеха; граждане Шуи Афанасьев, учитель Борисов, Бугров, Горшков, Гуреев, Зиновьев, Коковин, Корзенев, Крюков, Медведев, церковный староста Парамонов, Похлебкин, Сажин, Сизов, Смельчаков, Суханова, Трусов, Шахова, Языков, граждане Шоронов из с.Юрчиково и учительница Ново-Горкинской школы Столбунова.

Обвинитель Смирнов : - События в Шуе связаны с аналогичными событиями в Московской губернии, в Звенигороде. Где тоже служили молебны, а у ворот лежали трупы рабочих и красноармейцев с выколотыми глазами. События в Шуе были не случайными, а вполне сознательно подготовленные подсудимыми, получившими распоряжения от высших духовных волостей. Оставаясь сами в стороне, высылали вперед медведевых, детей. Дети всегда выручат. И напрасно люди, изучавшие древние языки и высшую математику, прикидываются божьими коровками.

Обвинитель потребовал вынесения Светозарову, Похлебкину, Сизову и Языкову высшей меры наказания. Для Горшкова, Медведева, Столбуновой - по пять лет тюрьмы. Для Гуреева, Лаврова, Рождественского, Смельчакова - по 3 года тюрьмы. Для Крюкова и Шаронова - по 2 года тюрьмы. Для Борисова 3 года и для Парамонова 2 года принудительных работ. Дружкова, Суханову, Шахову приговорить к 1 году условно. (Дело находившегося в больнице на лечении Сажина было выделено в отельное судопроизводство - прим.авт.) Против Трусова, Корзенева, Бугрова, фабриканта Афанасьева улик нет.

…Обвиняемые всячески выказывали личную лояльность советской власти, что ничего не имеют против помощи голодающим, на вопросы председательствующего на сессии, обвинителя, защиты отвечали по принципу никулинского героя из «Бриллиантовой руки»: «шел, упал, очнулся, гипс...» Из показаний на процессе:

Священник Лавров : - К изъятию церковных ценностей отношусь сочувственно. Никаких канонических запретов тому нет.

Учитель Борисов : - Я думал, что действовал в духе декрета...

Вопрос Медведеву (в прошлом черносотенцу): - Вас видели в церкви пьяным. Как можно позволить такое и в таком месте?

Медведев : - По болезни зубов. Со мной был спирт для двух зажигалок, вот и лечился...

Столбунова : - Я скорее истеричка, чем обывательница. Подойдя к собору, загорелась общим настроением... Раньше выступала против самодержавия, теперь против диктатуры пролетариата...

Крюков : - 15 марта я вышел на улицу и тут же вернулся домой.

…Но уловка не прошла. Свидетельскими показаниями Крюков был уличен в том, что не только не «вернулся домой», но и был одним из заводил в толпе. Как была уличена в нелюбви не только к диктатуре пролетариата и Столбунова. Показания свидетелей, самих обвиняемых, разящие вопросы суда, обвинителя срывали благостные маски с «невиновных», представлявших себя «жертвами судебного произвола».

Солодухин : - Похлебкин всячески убеждал толпу не расходиться...

Шаронова : - Видела Похлебкина в толпе, как он избивал красноармейцев... Милиционеры его схватили, но его отбили...

Охапкин : - Заводилами в толпе были Похлебкин и Языков.

Корелин : - Языков кричал в толпу ругательства, что нужно бить в набат...

…Свидетели, сами обвиняемые называли и других активных провокаторов и подстрекателей, наиболее агрессивно настроенных - владельца колбасного заведения Горшкова, стекольщика Сизова, Шахова, Столбунову...

Военком Тюленев увидев в толпе бывшего полицейского Дружкова с поленом в руке, и, приблизившись к нему, сказал: «Помни, если что произойдет, будешь в ответе!» И Дружков бросил полено, остался со мной…» И это спасло Дружкова, который был на процессе лишь в качестве свидетеля.

Священникам Дунаеву и Широкову был один и тот же вопрос: «Языков говорил в толпе, что комиссия была пьяна и курила в алтаре, где находились и вы. Это верно?» Оба категорично ответили: «Нет!»

Вопрос свидетелю - рабочему Максимову , не участвовавшему в событиях в соборе и на соборной площади: «Вы были в Троицком соборе, когда там принимали резолюцию. Как вы ее поняли?» Максимов: «Что в случае изъятия ценностей церковь защищать и оказывать отбирающим активное сопротивление...»

Из показаний священника Крестовоздвиженской церкви Смельчакова: - Резолюция исходила не от меня, а от прибывшего из Москвы Тихомирова...

Выслушав контрдоводы защиты, обвинитель снова взял слово:

- Защита утверждает, что 13 и 15 марта были «стихийные», а не контрреволюционные события. Но когда толпа прет к воротам храма, орет: «Долой! Бей! Не давать ценности!» потому что они «пойдут жидам»… Это что? Светозаров, по показанию свидетельницы Швецовой кричал: «Их надо убивать, надо бить!» Не помог Швецовой защитить красноармейца, а ждал злорадно его смерти. В прежнее время Светозаров вышел бы на площадь и стал бы кропить водой, А здесь утверждает, что если бы вышел на площадь, то про него бы сказали, что он «против Советской власти». Он думал об этом, когда уже была толпа с кольями, поленьями. Все обвинительные материалы доказывают, что была контрреволюционная организация, воспользовавшаяся темными, обманутыми элементами. И нельзя позволять, чтобы несчастьем, постигшим рабочих и крестьян, пользовались светозаровы и прочие. Темные массы служили прежде слепым орудием для кровопийц. Теперь, когда мы собираемся пробить брешь в темноте и невежестве, пытаются снова использовать это слепое орудие.

«Слишком суров обвинитель», - говорит защита. Не надо, мол, делать из Светозарова «мученика», а то его приравняют к «святым». Может, и найдутся силы, которые будут считать светозаровых «святыми». Да только не получится из них святых. Слишком много преступных деяний совершили светозаровы...

Окончание следует