Газета № 30 (592) 13 августа 2008 года

КТО РАЗЖИГАЕТ КОСТЕР В ИНГУШЕТИИ…

Ингушетия, не дожидаясь разрешений от Чурова (Центризбирком) и от местных властей, завершила стихийный плебисцит (народное голосование) и в приемную Президента РФ доставлены 15 коробок с 80 тысячами заявлений: «Я присоединяюсь к кампании по сбору подписей в поддержку просьбы к вновь избранному президенту России Д.А.Медведеву о возвращении на должность президента Республики Ингушетия Аушева Руслана Султановича». На каждом бланке – имя, фамилия и паспортные данные подписанта. Фактически заявлений собрано 105 тысяч – это больше половины списочного состава всех ингушских избирателей. Перед отправкой в Москву 25 тысяч заявлений изъяты при обыске дома активиста Ахмеда Котиева.

Из интервью Руслана Аушева «Новой газете»:

- Собранные подписи – жест отчаяния и подвиг. В Москве люди боятся писать свои паспортные данные, а здесь 105 тысяч не только подписались, но и свои паспортные данные указали.

- Как вам кажется, каковы могут быть в этой ситуации действия мудрой, говоря о федеральной, власти?

- Мудрая власть давно бы разобралась, кто разжег костер в Ингушетии. Ведь это не сегодня все началось. В 2004-м боевики почти сутки удерживали целый город. Сейчас – даже хуже. Каждый день милиционеров убивают. Почему молодежь уходит в леса? Это ответ на действия власти. Ну не может сидеть на месте человек, у которого убили или утащили брата. В Ингушетии сейчас 176 без вести пропавших. Что это, как не элементы гражданской войны? А коррупция? Только ленивый о коррупции не говорит.

Никто не хочет понять, что ситуация на Кавказе изменилась. Появилась молодежь, которая уже никому не верит. Она же видит: нет справедливости. Хочешь на должности – плати деньги, учиться – опять деньги. Придешь к имаму – имам тебе за деньги любую проповедь прочитает. На муфтияте пробу негде ставить. Не верят ему, говорят ему – что это за вера? Это что за чистота религии? И в той Чечне – пусть об этом и не говорят – молодежь уходит в горы. То же и в Карачаево-Черкессии, кажущейся спокойной Кабардино-Балкарии. А Дагестан? Сейчас Басаева нет, Гелаева нет, Масхадова нет. А что же все никак не останавливается? А если и Умарова убьют – все прекратится? Другой станет во главе – еще хлеще будет.

- Можно прикинуть, хотя бы приблизительно, сколько людей воюет по лесам?

- Да как определить, когда они сегодня в лесах, а завтра дома? На Кавказе действует сильнейшее подполье, но этого никто не хочет признавать.

- Вам доводилось напрямую контактировать с оппозицией?

- В Ингушетии нет оппозиции. Есть люди, которые стонут.

- Когда инициативная группа доставила коробки с подписями в приемную президента России, прозвучало, что если федеральная власть никак не отреагирует, то в Ингушетии стоит ждать «серьезных событий». Вы как-то будете влиять на этот сценарий, если он вдруг начнет развиваться?

- Моя позиция будет однозначной: если народ начнут бить, если введут войска - я буду со своим народом. Сегодня даже хуже чем во времена депортации. То было – посадили в вагоны и вывезли. А теперь – пришли и расстреляли. Сейчас кто-то в масках приезжает в республику - люди пропадают. И нет руководству дела: кто в масках, что они здесь вообще делают? Должна же власть, при всей ее вертикальности, реагировать на то, что происходит в Ингушетии? Ингуши – по сути, своим референдумом, открытым голосованием – сказали: мы не доверяем президенту Зязикову. Разговор идет об его отставке. В 2002-м, когда выдвигали Зязикова, я лично говорил в президентской администрации в Москве: «Вы хотите спокойствия на Северном Кавказе? Не делайте этого. Если сделаете – пожалеете».

- Народ свое сказал. Теперь проблема: расслышал ли федеральный центр, что народ ему сказал…

- Прецедент она, конечно, создавать не будет. Но с людьми хоть разберитесь. Неужели федеральная власть не знает, кто там чего своровал? Все знают. Почему не наводят порядок в республике? Почему не привлекают коррупционеров? И еще. Как можно по всем средствам массовой информации говорить: мы в Ингушетии построили два миллиона квадратных метров жилья. Москва столько не строит! 86 промышленных объектов. Где эти объекты? Идет газификация. Газификация в республике при мне закончилась. Простой ингуш сидит и думает: «Да вы о чем?» Ну, кого этими разговорами можно обмануть? А руководство Ингушетии все это говорит президенту России. А иногда я думаю: а кого волнует Ингушетия? Взять московского чиновника. Что ему до того, что делается в Ингушетии. Ну, убьют друг друга – да и пусть убивают.